Тара. Повесть и рассказы - Ася Михеева

– И что?

Илья взял Джейм за палец и повел им вдоль сгущения, обводя его, как картинку.

– Собака?… нет, волк… – неуверенно сказала девушка и вдруг отдернула руку, – все, вижу! Как вынырнули… Узелковый рисунок, да?

– А вот Иван Царевич с Жар-Птицей, – узелки и переплетения серебряных проволочек складывались в подробные изящные фигуры

– Вижу!

Илья тихо засмеялся.

– Моя любимая – это Страшила, Смелый Лев и Железный Дровосек. Там столько деталей можно разглядеть. Птички на ветке, грибы у дорожки, у Элли в корзине яблоки… Она, кажется, с той стороны.

Джейм внимательно посмотрела на Илью.

– Ты понимаешь, что сама бы я такие мелочи ни за что не нашла?

– Конечно.

– Чем я рассчитаюсь с тобой за эти… чудеса?

– Ну… это подарок.

Илья встал и улыбнулся.

– У нас с тобой есть еще два дня. Мои документы будут готовы завтра к вечеру, послезавтра я спущусь на утреннем челноке. Я покажу тебе все, что успею.

Джейм улыбнулась в ответ.

– А когда назад? Я же не смогу долго ждать?

Илья смотрел на нее сверху вниз и ошеломленно пытался сообразить, что же ответить. Видимо, он что-то упустил в их отношениях.

– Я прилетел на Тару, чтобы здесь жить, – сказал он наконец, – я утром пойду сдавать генетический материал в реестр. Не думаю, что вообще вернусь наверх, в Тирнаног.

На «Миггу» они вернулись молча. Илья собрал развешенные на сушилке вещи, кинул в рюкзак умывальные принадлежности и вышел в рубку.

Вопреки его опасениям, Джейм не плакала.

– Только… объясни мне, за каким чертом ты спускаешься на мертвую планету, которой даже не помнишь? Тот садик – я понимаю. Опять же, вся твоя семья на Айле, ты вырос там. Ну, побывать здесь, да, я могу понять. Но, – ее передернуло, – навсегда вниз?…

Илья помолчал и вздохнул.

– Она не мертвая, Джейм.

– Такие планеты не восстанавливаются. Ни одна. Что, мало мест?… Да в одной вашей семьдесят третьей области восемь незагаженных планет. А со мной… со мной ты бы их увидел восемьсот.

Илье ужасно хотелось обнять ее и покачать на руках, как ребенка. Но он удержался.

– Джейм, – сказал он и вдруг задумался, – Джейм, я объясню тебе. Знаешь… Я соберу тебе… кое-что из своего архива, договорились? А ты… если захочешь, ответь. Когда просмотришь.

Она отвернулась и порылась в ящике.

– На, возьми.

В ладонь ему скользнула маленькая комм-карточка.

– Отвечать, наверное, не буду. Но просмотреть – просмотрю.

– Ты когда-нибудь будешь очень знаменита, Джейм Шеппард, – сказал Илья после длинной паузы и вышел из рубки.

…к сообщению присоединены следующие медиа-файлы:

Удобный код.

Материться по-гэльски

Похищение платинового быка

Неосторожное обращение с мифами

Свои дети

Почтовое окошко

Говорящая с ши.

Джейм вывела на экран тетради опцию «объединение фильма» и зафиксировала кресло, чтобы не крутилось. Она посмотрела на экран, где проецировался вид станции на фоне планеты и хрустнула пальцами. Она уважала других женщин и понимала, когда нет смысла играть в перетягивание мужчины. «Тогда хотя бы расскажи мне, как ты это сделала» – Джейм мрачно ухмыльнулась, подмигнула изображению планеты и включила воспроизведение.

Архив-1. Удобный код

– Ну, общая побудка? – спросил Олег.

Капитан молча покачал головой, не отрывая взгляда от медленно поворачивающейся под ними сине-зеленой планеты.

Олег вернулся к мониторам.

– Код подтверждается. Удаленность – Ти, гравитационное соответствие – Эй, ландшафтно-климатическое соответствие – Ар, атмосферное – Эй. Золото, а не планета, почти весь код буквенный, да еще два «Эй»…

– А биологическая активность?

– Есть, но пока не типизируется.

– Как бы нам по такому землеподобию с аборигенами не встретиться, – поддел Олега капитан.

– Сканирование ночной стороны вспышек света не выявило, – хмыкнул Олег, – Да и не думаю. Холодновато тут для человекоподобных.

Он пододвинулся к монитору и добавил:

– Наклон меньше полутора градусов, тропиков нет. Зато ветра вон, поглядите, какие… А человекоподобные тепло любят.

Капитан только головой покачал и щелкнул по кнопке голосовой связи.

– Виктор Васильевич? – отозвался низкий женский голос.

– Ольга Анатольевна, подойдите в рубку, прошу вас.

– Слушаю.

Олег не позволил себе даже хмыкнуть. Капитан Брагин и доктор Брагина, родители двоих астрогеологов из Маринкиной смены, ни разу не дежурили вместе в обход расписания. Не то, что уж бросить, хотя бы к четвертому году полета, этакую манеру обращения. Гвозди бы делать из этих людей…

– Олег, подежурь полчаса в медцентре? – первым делом сказала Ольга Анатольевна, – пожалуйста.

– Эх… – подумал он, но быстро сложил манипуляторы в лоток и вышел наружу. Полчаса можно и попялиться в ряды зеленых огоньков. Тем более, что один из них – Маринка.

– Посмотри, Оль… – хрипло сказал капитан.

Она подошла совсем близко.

– Хороша… Какая ветреная. И столько воды.

– Придумывай название.

Она тихонько засмеялась.

– Так ты не знаешь?…

– Не знаешь чего?

– Конечно, они постеснялись тебе сказать. Код-то подтвердился?

– Ти-Эй-Ар-Эй – девяносто два – пятьдесят шесть – джей – сорок четыре. Все так.

– Вот именно Ти-Эй-Ар-Эй. Тара. Они ее уже так зовут больше года.

Он шутливо задрал брови и посмотрел на жену

– Стеклотара или бочкотара?

– Влад Сорникин порыскал по архиву, и нашел совершенно волшебные материалы. Оказывается, Тарой назывался какой-то легендарный дворец у древних кельтов. Там такие фотографии красивые. Море, трава, обрывы, замки какие-то. И, еще одна Тара – специально для тебя – небольшой городок под Омском.

– Да… слушай, помню! Там еще пиво варят. Я на воздушке ездил Омск-Тара.

Она тихо засмеялась

– В общем, ты можешь надавить, и все про это забудут. Но лично мне идея понравилась.

– Опять ты идешь у детей на поводу, – проворчал он, – я обещал подарить целый мир Тебе. А не кому-то еще.

– Тара, – твердо сказала она и улыбнулась.

– Да, королева, – он склонил голову и тоже улыбнулся, – Тара. Морей и обрывов, я полагаю, будет достаточно.

Олег тем временем удобно расположился в медцентровском кресле и принялся сканировать Маринкины показатели. Ближайшая БДГ – через четыре часа, так что снов она не видит. И он ей, стало быть, не снится. Цикличные показатели в норме. Ближайшая овуляция через двенадцать дней. Может быть… хотя вряд ли. Не в этот раз. Лучше через годик-полтора. Два движения мышкой, другая ячейка. Его собственные показатели – гм, да, гораздо более унылые – сердцебиение отсутствует, дыхание отсутствует – еще бы, в пустой-то ячейке. Посмотреть бы как там Димыч с Виктором, да без пароля не узнаешь, а пароли у Олега были только свой да Маринкин.

– Олег, возвращайся в рубку, – сказал компьютер голосом капитана, – поищем стационарную орбиту поприличнее. Обработка фотосъемки уже заканчивается, заодно решим насчет высадки.

На следующий день Олег вывел грузопассажирский катер из шлюза и вошел в атмосферу планеты. За его спиной, вопреки любым правилам, торчали два геолога и аэролог Дима, поклявшиеся наблюдать молча и не отсвечивать.

– Чувствуешь ли ты себя игрек-хромосомой в самом носу у сперматозоида? – вкрадчиво спросил Димыч у Олега за плечом.

Олег выругался.

– Балда, – пожурил то ли его, то ли Димыча старший геолог, – никакого уважения к моменту.

– Катер бесхвостый, – нашелся Олег.

– А инверсионный след?

…Облака разорвались и снизу показался лаково отблескивающий серый океан. Димыч бормотал, сверяя данные съемки с наблюдениями, геологи молчали. Внизу прошли два каменистых острова, вода стала немного светлее, показался обрывистый берег.

– Базальт, похоже, – сказал младший геолог.

– Высоту прикинь – метров сто, не меньше. И фьорды. Восточная Атлантика.

– Да, похоже.

– Плюс шестнадцать за бортом, и ветер до двадцати метров, – добавил Олег, – до посадочной площадки полторы минуты, двигайте-ка к себе в отсеки, одевайтесь.

Обрывы остались позади, земля поднималась и опускалась, словно волны, наконец показался холм, который они с капитаном выбрали для первой посадки. Олег заложил аккуратный вираж и сменил тягу. Катер задрожал и деликатно опустился на ровную зеленую площадку, выпустив пробные опоры.

Вроде порядок. Олег установил основные опоры и медленно убрал тягу. Так… И все.

Он убрал руки с пульта и прислушался. В отсеках копошатся геологи и эпидемиологи, аэрологи и строители. Ждут посадки.

Олег молчал и улыбался. «Кажется, я уже немного люблю эту планету. Ну, а теперь собственно оплодотворение…»